Содержание
Определения 3
Введение 7
Основная часть 11
1 Теоретические аспекты понятия сделки 11
2 Виды сделок 35
3 Общие положения и правовой анализ сделок в Российской Федерации 58
Заключение 78
Список использованных источников 81
Приложения 85
Основная часть
1 Теоретические аспекты понятия сделки
1.1 Основные составляющие и функции
Адекватный механизм принудительного исполнения решений судов о принуждении совершить или не совершать какое-либо действие в свое время был выработан французской судебной практикой. Не имея возможности прямо принудить к исполнению в натуре, суды предприняли попытку понудить к этому должника косвенно: в случае неисполнения решения суда должник подвергался штрафу, который увеличивался по мере продолжения просрочки. Этот штраф не преследовал цели возмещения ущерба и имел характер угрозы, которая будет применена, если должник станет упорствовать в своем отказе от исполнения. Были случаи, когда этот штраф достигал суммы в миллион франков . Аналогичное предложение было сделано в российской дореволюционной литературе .
Таким образом, сумма указанного штрафа может быть сколь угодно большой. Угроза взыскания этого штрафа должна понудить должника к совершению (воздержанию) действия неимущественного характера. Само собой разумеется, что указанный механизм применим, если должник платежеспособен. В противном случае у него может наступить безразличное отношение к резкому увеличению размера его и без того огромных долговых обязательств, которые он никогда не сможет выплатить. Соответственно, указанный правовой механизм не будет эффективным. Однако следует признать, что рассмотренная ситуация в будущем не должна складываться слишком часто. В любом случае правовой механизм принудительного исполнения решений судов об обязании совершить (или воздержаться от совершения) действия в современном законодательстве об исполнительном производстве имеется. Соответственно, основной аргумент против признания неимущественных сделок (обязательств) юридически действительными в настоящее время потерял свое значение.
Другой аргумент в пользу отрицания юридической силы за неимущественными сделками использован в работе Н.В. Рабинович. Она полагает, что личные неимущественные отношения неразрывно связаны с личностью и поэтому неотчуждаемы. Следовательно, личные неимущественные отношения не могут быть предметом сделок. Представляется, что такая позиция также не может считаться до конца убедительной. Во-первых, предметом неимущественных сделок не обязательно должны быть только личные неимущественные блага. Это могут быть любые действия нематериального характера, услуги, оказываемые безвозмездно. В литературе приводился один из примеров подобного соглашения: речь шла о договоре с адвокатом о бесплатной защите в судебном процессе. Во-вторых, вывод о принципиальной неотчуждаемости личных неимущественных благ является спорным. Хотя в п. 1 ст. 150 ГК РФ также содержится утверждение, что нематериальные блага неотчуждаемы и непередаваемы, в литературе неоднократно приводились различные примеры, когда отдельные личные неимущественные права способны «пережить» человека (интересы автора, изобретателя, наследодателя, интересы, нашедшие выражение в защите чести, посмертной реабилитации, и др.). В этом смысле после смерти человека признак «неотделимости» не является характерным и решающим для личных благ.
Кроме того, в литературе приводились доказательства, что некоторые личные неимущественные блага в ряде случаев могут отчуждаться. Так, право гражданина на индивидуальный облик предоставляет управомоченному лицу возможность дать (или не давать) согласие на опубликование, а также на распространение и воспроизведение объекта изобразительного искусства, содержащего его изображение. Таким образом, если гражданин предоставил коммерческой фирме право безвозмездно поместить свое изображение, например, на этикетке продаваемого товара – налицо неимущественная сделка, предметом которой является личное неимущественное благо.
В дальнейшем узкое понятие торговой сделки перестало использоваться в нормативных актах, уступив место понятию «хозяйственный договор» (аналог ранее употреблявшегося термина «торговая сделка» в широком смысле). В связи с этим появилась потребность определить границы его применения. По указанной проблеме было высказано много различных точек зрения. Учитывая, что подавляющее большинство литературных источников советского периода было написано после окончания НЭПа, в качестве одного из признаков хозяйственного договора, единодушно признаваемых всеми авторами, был назван его плановый характер. В настоящее время этот признак потерял свое значение. Поэтому дальнейший анализ взглядов исследователей на понятие торговой сделки (или хозяйственного договора) будет производиться без учета признака плановости.
Указанный прием дает возможность проанализировать и оценить взгляды авторов, исследовавших как понятие «торговая сделка» (в широком смысле), так и понятие «хозяйственный договор», учитывая, что этими терминами обозначается одно и то же правовое явление — сделка (договор), заключаемая в сфере производства и распределения, правовой режим которой отличается от обычной потребительской сделки. Это обстоятельство объединяет понятия «торговая сделка» и «хозяйственный договор». Плановый характер хозяйственного договора отличает его от торговой сделки, а этим отличием мы сознательно пренебрегаем. Поэтому нет других препятствий для совместного рассмотрения присущих им признаков, которые были отмечены в правовой литературе. Указанный прием необходим для того, чтобы впоследствии можно было определить признаки предпринимательской сделки на основе принципа преемственности при изучении схожих правовых явлений.
По сути дела сейчас, в условиях рыночной (или приближенной к рыночной) экономики, мы опять вернулись к термину «торговая сделка», который употребляется в других исторических и экономических условиях. Однако вместо понятия «торговая сделка» с учетом терминологии ст. ст. 2 и 23 ПС РФ теперь должен употребляться иной термин — «предпринимательская сделка». Все высказанные по рассматриваемой проблеме точки зрения можно условно разделить на три группы.
1.2 Признаки сделки
Сделкам, как одному из институтов гражданского права, юридическим фактам, правомерным действиям, направленным на возникновение, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей, присущи определенные квалифицирующие признаки, без рассмотрения и анализа которых практически невозможно выяснить существо этого института.
Д.И. Мейер полагает, что, совершая сделку, представитель фактически выражает свою волю, но юридически его воля рассматривается как воля представляемого; и в этом случае степень самостоятельности содержания воли представителя и зависимость ее от воли представляемого никакого значения не имеют. Противоположной позиции придерживается P.O. Халфина. Она признает, что воля представителя имеет большое значение, но вместе с тем обращает внимание на особое значение воли представляемого, она определяет содержание правомочия представителя. Поэтому в сделках, совершенных дееспособными гражданами через представителя, выражается прежде всего воля именно представляемого.
В рассматриваемой ситуации существуют две сделки. Одна из них: состоит в наделении представителя соответствующими полномочиями. Волю на ее совершение выражает представляемый. Если он недееспособен, представитель действует в силу закона, и первая сделка не совершается. Вторую сделку заключает представитель в силу предоставленных ему полномочий. Именно он осуществляет конкретные действия, направленные на совершение сделки, причем делает это добровольно и сознательно. Следовательно, нельзя признать, что представитель является простым орудием в руках представляемого: представитель выражает именно свою волю, подчиняясь которой и вступает в сделку. При решении вопроса о недействительности сделки как совершенной с пороком воли во внимание принимаются пороки воли представителя. Для действительности сделки не имеет значения, есть ли у представителя полномочия действовать от имени другого лица. В соответствии со ст. 183 ГК РФ при отсутствии таких полномочий сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица.
Если всегда исходить из приоритета волеизъявления, не считаясь с подлинным содержанием воли участника сделки, то на него будут возлагаться обязанности, которых он не желал на себя принимать. Это противоречит правовой природе сделки и основному принципу договорного права — свободе договора. Если же всегда исходить из приоритета воли участника сделки, не считаясь с тем, как она была изъявлена вовне, то другая сторона сделки окажется в чрезвычайно невыгодном положении и притом зачастую без всякой вины со своей стороны. Древнейшее право, проникнутое духом формализма, отвечало на поставленный вопрос четко и однозначно: принявший на себя обязанность должен ее исполнять. Если он заблаговременно не принял меры, чтобы не быть обманутым или принужденным к заключению договора силой, он должен нести все неблагоприятные последствия, вытекающие из заключенной им сделки .
Значительно позднее в Германии эта точка зрения трансформировалась в теорию изъявления воли, которая отличалась меньшей крайностью по сравнению со своим прототипом. Согласно этой теории третьи лица не могут распознать волю иначе, чем по ее внешнему проявлению. Поэтому только добровольное внешнее проявление намерения и должно иметь юридические последствия. Если воля была выражена неточно, это не должно оказывать влияния на права третьих лиц, не знакомых с подлинной волей участника сделки. Теория изъявления воли появилась с целью защиты интересов оборота, но она принесла в жертву автора юридического акта.
Изложенные выше теории представляют собой две крайние точки зрения. Поэтому неизбежно должна была появиться позиция, которая бы постаралась примирить интересы торгового оборота и конкретной личности. Именно такая эклектическая система была воспринята законодательством ряда государств (и в частности, Германским гражданским уложением).
Представляется, что решение поставленной проблемы должно осуществляться, исходя, по общему правилу, из приоритета воли. В отдельных случаях необходимо ограничивать это правило в интересах устойчивости гражданского и торгового оборота.
Например, при выборе критерия И.А. Покровский предлагает исходить в каждом случае из особенностей того обстоятельства, которое оказало пагубное влияние на волю участника сделки: при ошибке следует исходить из объективного критерия, при обмане, угрозе, насилии - из субъективного . Но использование объективного критерия при заблуждении вместо субъективного (более льготного для пострадавшей стороны) и есть выполнение требования о более жестких условиях признания недействительной сделки, порок воли которой наступил по вине самой заблуждавшейся стороны, на чем и настаивал Годэмэ.
2 Виды сделок
2.1 Основания классификации сделок
Рассмотрим подробнее каждое из названных оснований.
а) По количеству сторон сделки согласно ПС РФ могут быть двух- и многосторонними (договоры) и односторонними (п. 1 ст. 154).
П. 2 ст. 154 ПС РФ устанавливает, что односторонней считается сделка, для совершения которой в соответствии с законом, иными правовыми актами или соглашением сторон необходимо и достаточно выражения воли одной стороны. Буквальное понимание приведенного определения создает представление, что односторонняя сделка и волеизъявление - разные понятия и что сделка — это не само волеизъявление, а лишь его результат. Такое понимание соотношения сделки и волеизъявления противоречит ст. 153 ПС РФ, согласно которой сами действия признаются сделками. Следовательно, сделка — это не результат действия, а само действие, направленное на определенные гражданско-правовые последствия.
Неверно также полагать, что односторонние сделки совершает одно лицо. Нередки случаи, когда в совершении односторонней сделки принимает участие несколько лиц. Заявление сособственников представляет собой одностороннюю сделку, поскольку они представляют одну сторону в договоре, а подрядчик — другую. «Чтобы отграничить одностороннюю сделку от других сделок, - подчеркивает B.C. Толстой, - достаточно указать, что при ее совершении только одна сторона является юридически действующей» . На это же справедливо указывал и И.Б. Новицкий, когда писал, что «односторонней называется сделка, содержащая выражение воли одной стороны» . Название этого вида сделок односторонними условно, поскольку соответствующие лица в момент их совершения не всегда являются стороной в правоотношении.
В качестве примера односторонних сделок, для совершения которых достаточно волеизъявления одного лица, обычно приводят такие акты, как отказ от права собственности на имущество (ст. 236 ГК РФ); составление доверенности (ст. 185 ГК РФ); составление завещания (п.5 ст. 1118 ГК РФ); принятие наследства, выражающее согласие наследника принять завещанное имущество (ст. 1152 ГК РФ); объявление торгов в виде аукциона или конкурса (ст.ст. 447 - 449 ГК РФ), составление векселя, акцепт векселя, выдача чека, публичное обещание награды (ст. 1055 ГК РФ), и др. Односторонней сделкой, для совершения которой необходимо и достаточно выражения воли одной стороны, является отказ стороны от исполнения договора полностью или частично, когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон (п. 3 ст. 450 ГК РФ).
Индоссамент, как юридический факт, представляет собой одностороннюю сделку (ст. 154 — 157 ГК РФ), юридическая цель которой в зависимости от вида индоссамента может быть различной: передача прав по ордерной ценной бумаге; передача ценной бумаги в залог; предоставление прав по взысканию вексельной суммы. Во всех трех случаях его общая цель всегда одна - наделение другого лица субъективным гражданским правом, что позволяет отнести индоссамент к группе односторонних сделок, «направленных по своему юридическому результату на наделение другого лица субъективным правом» .
Гражданский кодекс РФ 1994 г. в статьях 155 и 156 впервые специально урегулировал односторонние сделки с учетом значения, которое имеет этот вид сделок в гражданском обороте, и, прежде всего для отношений, складывающихся в ходе предпринимательской деятельности. В силу ст. 155 ПС РФ односторонняя сделка создает обязанности для лица, совершившего сделку. Она может создавать обязанности для других лиц лишь в случаях, установленных законом либо соглашением с этими лицами. Волею одного лица нельзя обязать других лиц. Односторонняя сделка может быть направлена лишь на возникновение прав у других лиц. Но другое лицо вправе отказаться реализовать это право, либо реализовать его, но это осуществляется уже волею третьего лица. Примером данной ситуации может служить положение, содержащееся в ст. 1137 ГК РФ. П. 1 данной статьи устанавливает, что завещатель вправе возложить на одного или нескольких наследников по завещанию или по закону исполнение за счет наследства какой-либо обязанности имущественного характера в пользу одного или нескольких лиц (отказополучателей), которые приобретают право требовать исполнения этой обязанности (завещательный отказ). Возложение обязанностей в завещательном отказе на наследника означает, что наследнику поручается определенный круг действий, безусловных для выполнения.
Таким образом, для односторонних сделок характерно то, что они создают юридическую связь с определенным лицом в виде прав этого лица по отношению к тому, кто совершил сделку. Так, доверенность порождает право выступать от имени лица, которое ее выдало, у тех, кто указан в ней.
2.2 Отдельные разновидности сделок
Относительно самостоятельную разновидность сделок образуют получающие в нынешних условиях рыночной экономики заметное распространение биржевые сделки. ГК РФ не содержит норм о биржевых сделках. Общие правила ГК РФ биржевым сделкам применимы, а их особенности определяются Законом РФ от 20 февраля 1992 года «О товарных биржах и биржевой торговле».
Биржа может применять к нарушителям меры оперативного воздействия и санкции, предусмотренные Правилами торговли. В частности, при несоблюдении участником сроков погашения задолженности биржа имеет право до начала торгов по своему усмотрению выбрать часть активов с его счета «депо» в уполномоченном депозитарии, списать их по цене принятия в качестве гарантийного взноса и зачислить соответствующую денежную сумму на торговый счет участника в уполномоченном банке. Если средств на счете «депо» недостаточно, в случае несвоевременного погашения участником образовавшейся задолженности биржа вправе осуществить принудительное закрытие его позиций. Это означает, что она может подать в торговую систему заявки, направленные на совершение от имени данного участника обратных сделок, и заключить эти сделки на условиях, предложенных другими участниками торгов. Процедура принудительного закрытия позиций участников и случаи, в которых она применяется, должны быть предусмотрены Правилами торговли.
Мировая практика показывает, что непременным условием нормального развития и функционирования рынка являются три основополагающих принципа биржевой торговли: надежность, ликвидность и прозрачность.
3.2 Правовой анализ условий действительности сделок в Российской Федерации
ГК РФ не раскрывает содержания понятий «общие начала» и «смысл гражданского законодательства». Однако он позволяет признать «общие начала» равнозначными другому понятию, используемому в ст. 1 ГК РФ, - «основные начала». А это, в свою очередь, означает: все, что входит в понятие «основные начала» по ст. 1. ГК РФ, может быть отнесено и к «общим началам». Следовательно, признание определенного обстоятельства основанием возникновения гражданских прав при отсутствии прямых указаний на этот счет в правовом акте не должно противоречить ни одному из предусмотренных в ст. 1 ГК РФ «основных начал» принципов. Имеются в виду: равенство участников отношений, неприкосновенность собственности, свобода договора, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечение восстановления нарушенных прав и их судебная защита.
Практическое значение указания на «смысл гражданского законодательства» состоит в необходимости учитывать то, в чем наиболее полно выражаются предмет и метод соответствующей отрасли. В данном случае речь главным образом идет о положениях п. 1 ст. 2 ГК РФ. Содержащееся в нем определение предмета гражданского права (круга регулируемых им отношений) и присущего ему метода равенства (имеется в виду, что отношения, построенные на началах власти и подчинения, лежат за пределами гражданско-правового регулирования, если иное прямо не предусмотрено законодательством) и должно в совокупности выразить «смысл» соответствующей отрасли.
Сравнивая приведенные положения с теми, которые включены в п. 2 ст. 6 ГК РФ, нетрудно установить, что ст. 8 ГК РФ в соответствующей части предусматривает собой специальный случай применения так называемой аналогии права. В соответствии со ст. 6 ГК РФ аналогия права представляет собой один из способов восполнения пробелов в праве. Необходимость прибегнуть к нему возникает в случаях, когда гражданские отношения прямо не урегулированы законодательством или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай делового оборота.
В соответствии со ст. 5 ГК РФ обычаем делового оборота признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской деятельности правило поведения. В указанной статье подчеркиваются два относящихся к обычаям делового оборота обстоятельства: во-первых, не имеет значения, зафиксировано ли соответствующее правило в каком-либо документе или нет; во-вторых, обычаи делового оборота, которые противоречат обязательным для участников соответствующего отношения положениям законодательства или договора, не действуют. К этому следует добавить, что в силу ряда норм ГК РФ, в том числе, в частности, ст. 6, обычай делового оборота применяется независимо от того, содержится или не содержится отсылка к нему в договоре.
В силу п. 1 ст. 6 ГК РФ к таким отношениям, если это не противоречит их существу, применяется аналогия закона (гражданское законодательство, регулирующее сходные отношения). Если же и это оказывается невозможным, руководствуются аналогией права (п. 2 ст., 6 ГК РФ). Последняя состоит в том, что права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства, а также требований добросовестности, разумности и справедливости.
Отождествление ситуаций, предусмотренных в ст. 8 ГК РФ и п. 2 ст. 6 ГК РФ, имеет определенное практическое значение. Если расширение круга возможных оснований возникновения гражданских прав и обязанностей опирается на аналогию права, из этого следует, что к ситуациям, о которых идет речь в ст. 8 ГК РФ, должны применяться те же общие требования, которые содержатся в п. 2 ст. 6 ГК РФ. Речь идет о «добросовестности», «разумности» и «справедливости». Указанные требования не получили раскрытия в статьях ПС РФ, в которых они употребляются. В случае, который предусмотрен ст. 8 ПС РФ, как и в любом ином, связанном с применением права по аналогии, решение проблемы состоит в сравнении конкретной ситуации (в отношении ст. 8 ПС РФ — «действия») с тем, как могла и должна была бы поступить абстрактная личность, осуществляющая свои действия добросовестно, разумно и справедливо.
Определенную помощь может оказать то, что термины «добросовестность», «разумность» и «справедливость» обычно используются на практике в негативном смысле. А это облегчает позицию правоприменительных органов, которым необходимо установить, что найденный ими вариант отличается от того, который может быть расценен как «недобросовестный», «неразумный» или «несправедливый». К этому следует добавить, что в данном случае речь идет не столько о трех, сколько о триедином требовании. Нельзя, очевидно, действовать «недобросовестно», но вместе с тем разумно и справедливо, или «неразумно», но добросовестно и справедливо, или, наконец, «несправедливо», но разумно и добросовестно.
Совпадение воли и волеизъявления
Известно, что воля является проявлением психической саморегуляции поведения лица; волеизъявление – внешним выражением воли. Воля должна исходить от дееспособного человека (что исключает несовершеннолетних детей, умалишенных и любых лиц с нарушениями рассудка, даже временными, например в состоянии алкогольного опьянения). Кроме того, подчеркивают французские ученые, воля должна быть реальной, серьезной, осознанной и свободной. Лицо должно на самом деле желать заключения сделки.
Чтобы порождать юридические последствия, воля должна быть выражена. Буффелан-Ланор пишет, что «волеизъявление состоит из двух элементов: мысленного действия и проявления его вовне». Российские специалисты в области права соглашаются с ним, говоря, что «сделка, являясь волевым актом, содержит в себе два необходимых момента: внутренний (субъективное намерение лица совершить сделку) и внешний (объективированное выражение воли лица)». Мысленное действие (действительная воля) требует от стороны в договоре, с одной стороны, согласия на совершение сделки и, с другой стороны, намерения ее совершить. Вовне воля проявляется явно или подразумеваемо.
Явно выраженная воля – это воля, выраженная в устной или письменной форме. Волеизъявление подтверждается подписями сторон.
Волеизъявление может быть подразумеваемым, если оно вытекает из сделки, которая подразумевает наличие воли для ее совершения. Например, автоматическое продление договора аренды: арендатор продолжает пользоваться арендуемым имуществом, таким образом выражая свою волю пролонгировать договор аренды. Подразумеваемое волеизъявление имеет такую же юридическую силу, как и явно выраженное, но часто его сложно доказать.
Пример автоматического пролонгирования договора аренды показателен еще в двух случаях: относительно молчаливого согласия на совершение сделки и конклюдентных действий. Так, воля арендодателя на продолжение арендных отношений выражается молчанием, а воля арендатора на это выражается путем осуществления конклюдентных действий (продолжение пользования арендованным имуществом). Российское право в принципе склонно к тому, чтобы не считать молчание проявлением согласия. Однако в некоторых случаях молчание может иметь правообразующую силу. Прежде всего, по словам И. Буффелан-Ланора, это случаи, когда «закон предусматривает возможность молчаливого продления договора (аренды, страхования), а также, если торговые обычаи или обычаи делового оборота, существующие между сторонами, допускают возможность молчаливого волеизъявления».
